По итогам вчерашней ночной покраски ботинок в фиолетовый цвет и сегодняшнего их выгула и , соответственно, созерцания при нормальном освещениисозерцания при нормальном освещении был сделан вывод о настоятельной необходимости лампы дневного света >_<
*ушла перекрашивать, пока не стемнело*
@настроение:
в тоске - нигде не могу починить МР3шник...T___T
Кто-то отмечает эльфийский новый год 21-го марта - в день весеннего равноденствия, кто-то - 25 го, в день падения Барад-Дура, некоторые высчитывают дату первого дня нового года как-то очень хитро по намекам Толкина. В любом случае, празднование нового года в конце марта мне представляется гораздо более сообразным, нежели в середине зимы (тут мне доступно только объяснение типа "холодно, плохо и деперессивно, нужен праздник, чтоб был хоть какой-то повод повеселиться и заснуть лицом в салате). А сейчас все просыпается ( и не надо вестись на холод за окном - земля-то поет ^___^), потягивается и хрустит суставами^^
Последнее время редко тут появляюсь, потому что сказать мне вам нечего, показать - тоже (ну, на самом деле есть чего, но руки не доходят^^). Вот. А щас совсем пропаду недели на две - в новой квартире не то что инета, телефонной розетки нету. У всех, кому могу понадобиться, мой телефон есть.
Ня ^_____^ Не скучайте.
@настроение:
сижу в пустой комнате с клавой на коленях XDD
Не думала, что так легко будет выкинуть свои старые рисунки, дипломы, “заборчики дружбы” с пожеланиями от людей, лиц которых я сейчас и не вспомню. Тетради, записки, первые наброски. Все под снос.
Катерина, дочь человеческая, влюбилась аккурат на макушку лета. Влюбилась в златовласого сида, встреченного ею на одном из каменистых холмов. Сид сидел на прогретом солнцем валуне и расковыривал разошедшийся на обуви шов. - Блин, проходила бы ты мимо, девушка, - сказал он, даже не обернувшись на нее. – Беги от меня так быстро, чтобы сердце выпрыгивало из груди.
И Катерина побежала. Она бежала и бежала, сбивая ноги о камни. Что же касается сердца, то оно действительно выпрыгнуло. К ногам, обутым в рваные ботинки. *** - Мама, на северных холмах я встретила сида и влюбилась в него. Мать ничего не ответила, только нахмурила брови и отправилась за разлей-травой, исцеляющей мелкий домашний скот от докучливых паразитов и девиц от волшебной любви.
*** - Пришла все-таки, - тоскливо сказал сид. - Пришла, - вздохнула Катерина. - Ну чего стоило тебе тогда пройтись соседним холмом?.. Помахала бы мне издалека рукой, крикнула бы свое «эге-гей» и жила бы себе преспокойно, бегая по вечерам с каким-нибудь парнем по высокой траве. Нет, наткнулась, влюбилась, теперь вот будешь глазами своими меня пожирать. - Буду, - просто сказала Катерина, пожирая глазами сида. – Я люблю тебя. - Вот-вот, и я о том же, - невпопад ответил сид.
*** - Странный ты. Если не люба я тебе, чего ты тогда на этом холме сидишь, как привязанный. Знаешь ведь, что я все равно сюда ходить буду. - В том-то и дело, что привязанный теперь я. Твоей любовью. Теперь либо ты меня должна разлюбить, либо я тебя полюбить. - Полюби, сид, полюби! – радостно закричала Катерина. - Ага, щас, - изысканно ответил сид.
*** - А ты вообще кого-нибудь или что-нибудь любишь? - Конечно, люблю, - ответил сид. – Я вообще фонтанирую любовью ко всему сущему. Моя любовь легкая и золотистая, как лепесток этой.. как ее… купальницы. Или лютика. Вот, к примеру, когда случается ветреная погода, я раскидываю руки и смеюсь, а моя любовь поднимает меня выше всех холмов и несет вместе с ветром. Иногда версты три-четыре могу пролететь. - А моя любовь тяжелая, - прошептала Катерина. – Она похожа на камни, по которым я ступаю, когда иду к тебе. Она похожа на землю, потому, что такая же неохватная. Моя любовь не поднимает меня над холмами, я еще крепче врастаю в них, чтобы никакая сила не сдвинула меня с пути к тебе.
*** В этот раз сид был не один. Рядом с ним на замшелой каменюге восседал какой-то незнакомец. - Вот, мой сородич - с гордостью представил незнакомца сид. - Смотри, какой! Он у нас самый красивый, в него однажды сама Озерная леди влюбилась. - Может,- продолжал сид, - ты тоже в него влюбишься, а? Взамен меня. Самый Красивый Сородич, переживший любовь Озерной леди, поймал взгляд Катерины и безмятежно улыбнулся. В одну секунду девушка поняла, почему сама Озерная леди остановила свой выбор на этом темноволосом сиде. Нет, не потому, что он Самый Красивый, а потому, что от его глаз, от его улыбки исходило настоящее летнее тепло. Катерина чувствовала, как из ног ее уходит усталость, словно она вошла в прохладную озерную воду, и как расслабляются плечи. - Он чудесный, - прошептала Катерина. – Волшебный. А у тебя волосы лохматые и нос слегка курносый. - Ну, тогда я пошел, - отчего-то раздраженно буркнул златовласый. - Погоди! – встрепенулась Катерина. – Я с тобой! Она подбежала к своему любимому и схватила его за руку, кинув последний благоговейный взгляд на того, кто улыбался как само Лето. - Ха! – тут же заорал наш сид, победоносно глядя на сородича. – А ты что думал, улыбнешься ей разок и девка сразу растает?
*** Сид ждал уже больше часа, наблюдая за тем, как удлиняются и густеют тени. Наконец, смутное напряжение, похожее на внутренний зуд, заставило сида вскочить. Так и есть. Разлюбила! Легким и широким шагом абсолютно свободного существа он спустился с холма.
*** - Разлюбила, да? С вящему ужасу сида легкий и широкий шаг завел его в человеческую деревню – к дому Катерины. Та раскачивалась на самодельных качелях, ела яблоко и смотрела на розовеющие облака. - Разлюбила? Нет. Как я могу разлюбить тебя? Тебя, которого я встретила на самую макушку лета. Тебя, пахнущего золотистыми яблоками и травами. Тебя, у которого лучший на свете курносый нос и светлые вихры. - Почему же тогда ты не пришла? - Помнишь, ты сказал, что твоя любовь воздушная, как пыльца? Я тогда ответила, что моя любовь похожа на камни, на землю. Вот это настоящая любовь, думала я. Она заставляет вставать и идти к своему любимому, пусть он даже за сотни верст. Ты спрашиваешь, почему я не пришла сегодня? Потому, что ко мне пришла любовь, легкая, как солнечный свет. С такой любовью никуда не надо идти. Любимые всегда рядом. Катерина отбросила огрызок и непринужденно взлетела с качелей. - Помнится, ты бахвалился, что можешь версты три-четыре пролететь. Спорим, меня хватит на добрый десяток?