Солёный сон.
Постой, не убегай. У меня тут дело такое… Ну сон мне сегодня приснился, нехороший совсем. Люди говорят, что если сон свой кому-то рассказать, то он забудется. А мне вот уже очень хочется его забыть, тошный он сил нет. Можно, я тебе его сейчас расскажу? Вот спасибо. Слушай…
читать дальшеСнится мне, что я на большом рынке, да таком большом, что конца и края не видно, а люди в нем, как морские волны, ходят. Туда-сюда. Я с ними тоже хожу туда и сюда, по сторонам заглядываюсь. Вижу, на земле старуха-цыганка сидит, в шаль черную кутается, а перед ней крестики разложены. Начали мы с ней торговаться, я ей нож свой показываю, она мне зубы заговаривает. Присмотрелся я к товару цыганки и застыл как сидел. Среди товара цыганского крестик отца моего лежит, и деда, и брата старшего, и брата отца моего…
- Воровка Могильная! Колдунья! – кричу и замолчать не могу, так что трясет всего.
Зашумели вокруг люди, заволновались, к цыганке потянулись.
Старуха на меня как оскалится, зарычит:
- Будь ты проклят! Век меня не забудешь! - сказала так и горсть соли в меня бросила. Тут же ударил мне в лицо ветер соленый, прямо будто я на берегу моря стоял. Оттолкнули меня люди добрые от старухи, пока я обратно пробирался, цыганка исчезла, а вместе с ней и мой ножик. «Вот же воровка, проклятая», - так я подумал, плюнул и ушел куда придется. Думаешь, кончилась на том история, а нет, она так только началась.
С того самого дня не было мне в жизни счастья. Земля моя родить перестала, словно ее солью кто посыпал, лошадь издохла, а брата змеи искусали, так что он в один день помер. Куда бы я не шел, везде за мной соленый ветер крался. Что бы ни пил, ни ел, всегда соли вкус на губах оставался. Даже молитвы горькими стали.
Решил я тогда эту цыганку, во что бы ни стало, найти и проклятие ее колдовское снять. Где же ее найти? У моря, конечно, где еще соленые ветра дуют! Долго шел я по берегу моря и вот однажды ночью, увидел вдалеке костер и понял тогда, что дорога моя здесь и закончится. Подошел я к костру, а там цыганка сидит, только не старая, а молодая совсем, в шаль черную кутается. Узнал я ее, как - не спрашивай, это же сон, чего удивляться то.
- Прокляла ты меня крепко, - говорю я ей. – Что хочешь сделаю, чтобы с чарами твоими развязаться.
Цыганка улыбается и достает из-за пазухи мой нож.
- Двое было у меня милых. Одного у сердца ношу, другого за пазухой. Снимай крест свой и давай его сюда.
Делать нечего, снял. Девушка крест мой забрала, сидит, с ножом моим играется и улыбается.
- Хорошо, милый. Теперь мы с тобой силами померяемся. Догонишь меня - освобожу, не догонишь - твоя беда.
Встала она, крест мой на шею надела и побежала прямо в море. Я за ней. Мне каждый шаг с трудом дается, а она все быстрее бежит и прямо по воде, едва ногами волн касается. Страшно мне, но назад нельзя. Плыву вслед как умею. Вдруг, кто-то меня за ногу хватает и под воду тащит! Смотрю, а в воде мертвые: вон дед мой, вот отец, а вон и брат младший. Вцепились они в меня и на дно тащат. В последний раз на цыганку посмотрел, а ее и не видно почти, так далеко убежала. Провалился я в воду и проснулся. Сердце колет, тяжесть в груди страшная. Поднялся я, как зачарованный, и в окно выглянул. А там такое! На морском берегу костер горит! Больше ничего не помню, как до кровати добрался, как заснул – память будто ножом отрезали. Так ведь может я и не просыпался вовсе, а костер мне во сне приснился? Не знаю.
Вроде оно и все. Не врут люди, действительно легче стало. Тяжесть с сердца ушла. А скажи, почему у тебя сегодня руки в ожогах? Костер жгла?