зелёное сердце
Нам всем нужны воспоминания, чтобы знать, кто мы такие…
(с)
![](http://static.diary.ru/userdir/1/2/5/5/125507/84123550.jpg)
Запись от 6 мая 1959 года, тебя зовут Эйвери Митчелл, тебе 20 лет, и сегодня тебя привезли в клинику Таунтон.
читать дальшеТы проснулась в незнакомой комнате от звона будильника. Ты не могла вспомнить, где ты заснула и кто ты, за одной из дверей, ведущих из комнаты, оказалась ванная и ты заметила надпись на своей руке "Ты Эйвери Митчелл, тебе 20 лет. Диктофон в верхнем ящике стола". Ты внимательно осмотрела себя. Больше ничего. Вернувшись в комнату, ты увидела собранные вещи - возможно, ты приготовила их накануне. В верхнем ящике стола действительно лежал диктофон. Но включив его, ты обнаружила, что там не было ни одной записи. Ни единой.
В комнате не было ничего примечательного, Письменный стол, кровать, кресло, на котором стоит собранный рюкзак. Во втором ящике стола - засохшие краски, карандаши, фломастеры. Больше ничего. Раздались торопливые шаги. В комнату зашли двое мужчин и женщина. Незнакомка сказала: "Нам пора ехать, времени нет". Мужчины взяли твои вещи, посадили в машину, женщина села за руль. На все вопросы отвечала, что тебя везут безопасное место, что там тебе будет хорошо, и никто тебя не обидит. Странно, но ты не волновалась, словно часть тебя знала, что так нужно или смирилась с неизбежным. Мужчины молчали всю дорогу. По названиям городов, которые вы проезжали, и по символике, то и дело мелькавшей на билбордах вдоль дороги, ты поняла, что это штат Аризона. Ты увлеклась рассматриванием окрестностей, потом задремала. К вечеру машина остановилась напротив вывески "Таунтон". Женщина сказала: "Приехали, милая. Пойдём".
Тебя отвели в палату и выдали пижаму. Обижать и правда вроде не обижают. Только строгие очень.
В палате все знакомятся, ты замираешь, надеясь, что до тебя очередь не дойдёт, но вас всего шестеро, и деваться некуда. Ты теряешься.и неуверенно говоришь, что вроде бы тебя зовут Эйвери, по крайней мере так называешь себя ты, и никто из людей в белых халатах это не опротестовывает.
Никто особо не стремиться рассказать, почему они здесь, но с тобой, конечно, всё сразу понятно, да ещё светловолосая девушка Зоуи с акцентом говорит, что она сама врач и сюда её сдали коллеги («и правильно сделали», потому что у неё депрессия, а если её не лечить, то будет шизофрения). А ещё она называет весь медперсонал клиническими идиотами, и смешно ворчит. Но вообще она, наверное, из нас самая умная.
Мы читаем Аризонскую газету. И там даже про эту клинику пишут. Например, что тут содержатся две убийцы. Ты надеешься, что они живут отдельно.
Женщина, которую зовут Молли, говорит, что она хочет замуж, а Оливия называет её залежалым товаром. Но разве можно про людей так говорить? Какими-то цепочками мы приходим к выводу, что Молли ещё не встретила свой тот самый пылесос.
У Адель есть мелки, и ты, спросив разрешения, рисуешь на стене. Адель говорит, что она профессиональная художница и хвалит тебя, это смущает. Интересно, как рисовать помнят руки? Голова-то не помнит точно.
За ужином Молли очень красочно рассуждает про личинки макарон, а ты с интересом оглядываешь столовую. Вот рыжеволосые сиблинги (непонятно, однополые или разнополые даже - настолько похожи), вот женщина с очень прямой спиной одергивает синеволосую девочку, какая-то женщина начинает раздеваться (говорят, это та самая Ева, убийца), какая-то немая девочка пытается пересесть к вам. Всё это очень-очень странно и немного пугают люди в белых костюмах, стоящие над душой. У одного из них палка.
Молли предлагает сочинить тебе сказку, которую ты завтра прочитаешь и поверишь в неё. Они назначают Зоуи твоим охранным атомным драконом Скепсисом термоядом. И Молли пишет тебе записку. Ты смеёшься, но что-то подсказывает тебе, что всё не так просто.
Также сегодня ты обнаружила листочек блокнота на котором было написано (привожу на случай, если у тебя всё отберут) «Эйвери! Помни, что ты Эйвери. Не верь, ни за что и никогда не верь никому, кто назовет тебя по-другому. Ты держись там и знай, мы обязательно справимся!». Также автор пишет, что ей (мне?) опять снилась эта женщина, и что она часто нам (тебе? Мне?) снится. Её зовут Тереза. И в моём (её?) сне сказала «Пора пешке стать королевой. Нужно уйти с клетки А на B потом на G, и вильнуть хвостом или сделать ход конем. Главное идти от, а не к.».
Удачи тебе.
Сегодня 7 мая 1959 года. тебя зовут Эйвери Митчелл и тебе 20 лет
Ты всё ещё в Таунтоне.
Тебя разбудил дикий высокий женский крик. Это было страшно, это очень-очень страшно. Ты подскакиваешь. Вокруг много кроватей, решётки,закрашенные окна и искусственный свет, незнакомые люди, и одна женщина жутко кричит. Ты начинаешь кричать тоже и плакать. Потом видишь, что женщине плохо, и ты зовёшь на помощь, потому что нельзя, чтобы людям было плохо, но долго, очень долго никто не идёт. Другая женщина, светловолосая и в очках с каким-то акцентом, говорит, что ты Эйвери, и что ты в больнице, что тебя лечат и что нужно послушать диктофон. На диктофоне записка твоим почерком. И ты слушаешь. Находишь запись твоим почерком, что стоит воспринимать это место как санаторий. Зачеркиваешь нафиг, никакой это не санаторий.
Также обнаруживается записка не твоим почерком, в ней рассказывается про твоих соседок и про то, что ты принцесса, охраняемая драконом. Как-то не очень верится...
В палате обнаруживается соседка, про которую нет записей. Это Сюзанна, которая называет себя Питером и говорит, что её упекли за наследство. А вдруг тебя тоже?
За завтраком за соседним столом ты видишь рыжую женщину с номером 46 на груди и со следом от петли на шее. Почему-то она очень неприятно тебе кого-то напоминает. Собрав волю в кулак, ты пытаешься с ней познакомиться, и пишешь её имя ложкой и какао на белом столе, но имя Джулия ничего тебе не говорит.
С тобой хочет поговорить "по душам" святой отец. Может, это потому что ты не уделила ему должного внимания, а начала сразу есть? Молли говорит, что так нельзя. Но ты же можешь есть и слушать одновременно, верно? Вызнавал, что ты помнишь, есть ли на тебе следы насилия. Про душу не сказал ни слова. Странный..
В палате появляется котик, он принёс тебе жареную курицу, ооо после гречки это очень мило и вкусно! Ты играешь с ним, и он говорит, что надо учиться магии. И уходит сквозь дверь. Ты тоже пробуешь, но не получается. А соседки говорят, что никакого кота нет, но курицу в с удовольствием едят. Так-то.
Под дверь влетает газета, Зоуи читает её вслух всю, вы пускаете её по рукам. Начиная с тебя. Но у Адель её забирает внезапно появившийся медбрат. Зато ты находишь кусок вчерашней газеты. Там есть даже про Таунтон. Например, что тут содержатся две убийцы. Ты надеешься, что они живут отдельно. А воообще, озвучиваешь ты мысль, надо бы выпустить свою газету. Хоть одним экземпляром, и распространять.
Ты познакомилась со своим врачом (её зовут Джоанна Корчак, запомни! И у неё очень яркие рыжие волосы) и даже побывала в ординаторской. Она увидела рисунок ворона в палате (соседки сказали, что твой (???)) и разрешила хранить бумагу и письменные принадлежности, и даже дала свою ручку. Наконец-то хоть кто-то спрашивает, не только что-ты помнишь, но и как себя чувствуешь.
Доктор, видимо, в надежде выудить что-то из твоего сознания через рисунки, сразу из ординаторской отводит тебя на арт-терапию, и говорит рисовать из головы. Но у тебя в голове ничего нет. Пустота. Белый лист. Есть только немного тебя. И больше ничего. Да и тебя-то исчезающе мало. Ты что-то бездумно рисуешь. Утром ты нашла записку к самой себе. Кажется, она написана 5-го мая, судя по "завтра тебя отправят в Таунтон". Ещё там в который раз повторено, как тебя зовут, и что нельзя верить никому, кто назовёт тебя иначе. Но никто пока не рвётся. Ещё там что-то про сны и шахматы. Ты рисуешь шахматную доску, красную королеву (почему красную, если это карты, а не шахматы?) и черную королеву тоже.
После обеда тебя отводят почему-то не в твою палату. Это у кого тут потеря памяти ещё? Там творится что-то странное, но рядом садится девочка с подушкой, вы знакомитесь, её зовут Донна, вы вместе слушаете откровения Евы Грин — о её браслете на ноге, о деве Марии, о подельнике Евы, о докторе Дэвоне, который насиловал Еву в карцере, и, кажется, синхронно ужасаетесь. От этого становится хоть немного спокойней.
46 номер, которая тоже тут, на самом деле зовут Джейн Доу, кажется, она просто надела чужую пижаму, и она тоже смутно тебя помнит. Она кажется веселой и забавной, но находиться с ней рядом очень неуютно. Она говорит, что тоже разговаривала со священником и тот будто её допрашивал. А вдруг ты тоже убийца? Или пыталась задушить эту Джулию-Джейн? Кошмарно как-то...
Ты хитростью вернулась в свою палату. Тут все твои записи и вообще. Новые жильцы — убийца Бетси (аааааааАААА!), странная девочка с синими волосами. Адель и Зоуи кто-то зачеркнул в твоих записях. Они в другой палате теперь. А ещё тут ходит Ребекка. Постоянно ходит. Оливия старается ходить с ней, чтоб не раздражаться.
Кот возвращается. Говорит, что каждый день с чистого листа - это классно. Сегодня утром тебе как-то не было классно…. Ты рисуешь под его руководством пентаграмму и вы с соседками дуете на неё в попытках поднять стакан с водой. Когда монахини пентаграмму обнаруживают и стирают, ты рисуешь ещё одну — у себя под кроватью, чтоб заряжалась.А то Оливии очень нужен амулет на побег.
Бетси (это новая соседка-убийца) начинает вести список видных джентльменов. Ты вспоминаешь, что видела в ординаторской главврача и говоришь, что он весьма видный джентльмен. У него очень доброе лицо. Хотя Бетси, кажется, список ведет для каких-то других целей. Кажется, она снова хочет замуж...Но вроде пока с ножом не кидается. А ещё она сразу исключила из него всех бородатых, и очень зря - у её бородатого врача с швейцарским акцентом очень принимающие глаза. И он очень вежлив.
Доктор Корчак ведет тебя знакомиться с Сорок шестой. Тебе неприятна сама мысль об этом, но вдруг она твоя мать? Ей вроде лет 40, а тебе 20, вполне может быть. Но это как-то не радует. Или это ты её пыталась задушить? Или она пыталась с тобой что-то сделать, а ты её душила? Очень страшно вспомнить.
Девочки рисуют тебе веснушки. Нигде конечно нет зеркала, чтоб посмотреться, но мы сами зеркала друг другу.
Кот снова приходит. В общей зале на этот раз, и не один, а в компании ворона. Мысли путаются. Ещё одна пентаграмма. Может, так и правда надо? Может, если ты получишь силу, ты сможешь вспомнить? Ты предлагаешь свою кровь, не стоит чужую, у тебя своя есть, если надо. И прокусываешь себе руку. Но духи наседают, повторяют на разные голоса - нужно чужую. И ты кидаешься на врача, которая тоже пытается тебе что-то сказать. Но она хорошая! Ты не хочешь причинять её боль. Тебя быстро скручивают, забинтовывают раскушенную руку и отводят на гипнотерапию.
Ты просишь Девона не класть тебя лицом в подушку и не насиловать как Еву. Он, конечно, говорит тебе, что Ева много трещит.
Часы качаются, ты честно стараешься не моргать, доктор говорит, что ты сейчас будешь отвечать на вопросы. Тебе не сложно, ты их все уже сто раз за сегодня слышала (интересно, их каждый день такие задают? Будь ты в памяти, сошла бы с ума, наверное), почему не ответить ещё раз. Когда после сеанса ты спрашиваешь, будут ли тебе их снова задавать, доктор удивляется, что ты всё помнишь. И правда удивительно, но в рамках одного дня так с тобой бывает.
Пока не совершается ритуал, пентаграмма безвредна, но Оливия говорит, что такими методами ей ничего от этой магии не надо, и ты с ней согласна.
Время истекает. Скоро пора спать. Ты опять всё забудешь и тебе страшно. Ты не хочешь засыпать, не хочешь забывать, не хочешь. Но доктор говорит, что спать надо, успокаивает, что всё будет хорошо....
Cкачать Я чувствую, как всё уходит ● бесплатно на pleer.com
Ты вспоминаешь, что обещала коту написать письмо. Пишешь короткую записку, потому что уже отбой, и вручаешь доктору Ковачу, чтобы он кинул в ящик для писем.
Во сне приходит черная королева Тереза, о которой ты читала в своей записке. Она вся в черном и с волосами цвета воронова крыла, и с ослепительной белой розой на груди. И она величественная и прекрасная, и очень нежная. Она берет тебя за руку и говорит, что пришло время обрести силу, что надо бить первой, что пешка должна стать королевой. Вы некоторое время беседуете, ты пытаешься её убедить, что причинять зло без причины нельзя, и это просто. Она называет тебя своей дочкой и принцессой и очень ласковая. Но почему она говорит такие жуткие вещи? И она говорит посмотреть на стол главврача, и что тебе будет интересно или как-то так. Ты записываешь это на салфетке среди ночи в темноте.
Допзапись: а ещё Молли (это которая спит у двери) украла для тебя с арт-терапии краски и кисточку, они спрятаны в матрасе, в изголовье кровати.
Сегодня 8 мая 959 года, тебя зовут Эйвери Митчелл и тебе 20 лет
Утром что-то мешало тебе спать и проснулась ты злой, женщина в черно-белых одеждах подлила масла в огонь. Ты злилась и кричала ей, чтобы она уходила, кем бы ни была. а потом просила тебя выпустить, потому что зачем закрыты двери? Что за безобразие? И ужасные закрашенные окна! Ну кто так делает вообще?!
Тебя отводят к диктофону, на руке что-то написано, но половина скрыта кровавыми бинтами (? Откуда это?). Ты слушаешь, читаешь стены и записки.
Странные женщина и девочка с голубыми волосами, про которых на стене ничего не записано, переодевают пижамы, пытаясь изобразить какие-то новые наряды. А тебе ещё эта не надоела. На тумбочке — ворох рисунков. Говорят, твои. И позавчерашняя газета. На руке надпись «Будут танцы!»
После завтрака вы составили кровати посреди комнаты и устроили и танцы, и битву подушками, и показ мод, и хохотали до упаду
Ты торопливо записываешь, что тебя ведут на снотерапию, к вискам подключают электроды и...
Сегодня неизвестно какое число какого года, ты понятия не имеешь, кто ты и где ты.Твоё первое воспоминание в этой жизни - это темнота, неясные тени, громкие крики, черная королева, шахматы, какие-то создания требуют крови, но не хотят твоей, говорят, она королевская, требуют чужую, коронуют тебя в королевы и требуют принести в жертву какого-то рыжего мальчика в ошейнике, которого ты только что защищала. А потом они ему говорят, что ты его злая сестра и хотят уже, что бы он тебя убил.,. Кажется, это он воет в углу, но ты не уверена, слёзы застилают глаза. Ты бросилась бы к нему снова, но сейчас тебе настолько плохо и непонятно, что ты вскакиваешь и пятишься, задыхаясь, подальше от всех этих незнакомых людей. Панически оглядываясь, поняла, что на окнах решетки и увидела какой-то дурацкий рисунок с шахматной доской и королевами. Да будь они прокляты! Схватить-разорвать! Люди приближались, кто-то попросил тебя сесть, и ты упала на табуретку, залившись слезами от страха, растерянности, тоски и безысходности
Кто-то тебя обнимал, а кто-то пытался до тебя докричаться. Протерев кое-как глаза, ты увидела обеспокоенное лицо женщины с яркими, до боли в воспаленных глазах, рыжими волосами, которая говорила, что она твой врач, отвела в какую-то комнату, где посередине было составлено много кроватей, сказала, что самая крайняя — твоя, и спрашивала, спрашивала, спрашивала...Потом в твоём кармане нашли диктофон, но прослушать его ты не успела, потому что в палате появился кот. Тот самый мохнатый кот из страшного сна. И начал говорить. И одновременно доктор говорила, что ты не обязана делать то, что ты не хочешь, даже если тебе это приказывает кот или ворон, от этого многоголосья голова шла кругом. Потом одна из женщин сказала, что тоже видит его и поползла под кровать, и кот уполз за ней. И стало легче.
Cкачать Немного Нервно Просто дети бесплатно на pleer.com
Заново знакомясь с собой, среди прочих бумажек ты находишь записку о том, что тебе снилось и что нужно посмотреть на стол главврача. Может, ты уже смотрела? Но то, что ты сделала, на остальных бумажках отмечено галочкой ("написать письмо коту"????). Ты говоришь об этом доктору и она, преисполнившись энтузиазма, кидается в ординаторскую. Главврач вроде бы не против. Ты ищешь, даже под стол заглянула. И замечаешь фоторамку на столе. А там — фото королевы. Твоей черной королевы Терезы. Врачи переглядываются и выпроваживают тебя обратно в палату. Это не очень приятно, но может, они мне помогут? Зачем тогда они тут?. Почему у него на столе её портрет? Она ему тоже снится?.
В палате девушки обсуждают какие-то списки каких-то джентльменов. Ты говоришь, что главврач и вежливый швейцарец милые и добрые. Женщина по имени Бетси пихает тебя к швейцарцу, когда тот заходит в палату и ты даже рассматриваешь его руки на предмет кольца, но замуж тебе как-то вообще не хочется, ни за него, ни за главврача. Но это же список джентльменов, а не рыцарей сердца, верно? А Бетси тоже милая, и почему бы не сделать ей приятно.
Правда, ещё тебе приходится нырять рыбкой к двери за его спиной к листку, который вам кинули, потому что совсем недавно газета спланировала прямо под ноги медбрату, и вы её так и не увидели. Листком оказывается пациентская газета самописная. Какая отличная идея, прямо жалко, что не ты придумала.
Доктор Корчак ведет тебя на терапию, укладывает на кушетку, что-то вкалывает. Тут же зачем-то сидит главврач, но обдумать ты ничего не успеваешь, теряя сознание.
Всё плывёт. Ты трёшь глаза, видишь Джоанну, и узнаешь её. Так странно. Поворачиваешь голову, и видишь её одно знакомое лицо. И ещё не успев понять, кого, кидаешься обниматься. Потом понимаешь, что вроде бы это главврач и смотришь на него внимательней, и не можешь вспомнить ничего конкретного. Но так тепло на душе становится, как будто ты кого-то давно не видела, но очень хотела бы видеть. По дороге во двор ты попросила разрешения взять его за руку, и рука была такой теплой и шершавой, и почему-то стало очень спокойно.... Корчак спрашивает, почему ты сказала, что скучала. А ты не знаешь, просто вырвалось. Да и приятно встретить лицо, которое напоминает о чем-то хорошем в этом месте. Потом она уходит и вы ещё немного беседуете с главврачом. И на улице так свежо, солнечно и хорошо. И он говорит, что на фото его жена, Роза, которая умерла 3 года назад. Ты спрашиваешь, были ли у них дети, и где они теперь и как он сюда вот приехал работать, бросив их одних. И кажется, ему неприятно всё это вспоминать, и ты делаешь ему больно. Может, тебе лучше тоже не стоит чего-то знать о себе? Может, и правда лучше никогда не выздоравливать, и так и жить в этой клинике в зацикленном состоянии? Каждый день пугаясь с утра решеток на окнах. Ты вспоминаешь свою же записку - идти не к, а от. От себя? Куда? В голове полный сумбур. И тут он говорит «Абигейл». Ты ему напоминаешь, что тебя зовут Эйвери. Ну да, немудрено, столько у него пациентов, зачем запоминать имена. Вы ещё о чем-то болтаете, а потом идете обратно и снова он держит тебя за руку. Вот Бетси обзавидуется!
Ты в кабинете арт-терапии, тут очень много народу. и Молли танцует с каким-то врачом. Судя по тому, что он черноволос, он, возможно, тот самый номер один из её списка. Ты не хочешь рисовать, ты смотришь на улыбающуюся Молли и тебя накрывает ужасом. Впрочем, когда Молли стала танцевать одна, стало ещё хуже. Ты затравленно оглядывалась вокруг: пижамы трёх видов, серый пол, нечесаные волосы, медбратья в белом, решётки на окнах, и никогда, никогда вам отсюда не выбраться. Ты начала плакать от безысходности, и тут к тебе подсела синеволосая девочка Джоан, кажется. И стала утешать. И говорить, что нет, Эйвери, ты не топчешься на месте, ты идешь вперед, и надежда есть всегда. А ты и сама уже ужасно устала плакать, и надо как-то прекращать, а то посадят тебя на таблетки...
В палате ты думаешь о том, что, может, доктор тебе просто кого-то напоминают, знакомый типаж лица. Ой, а ты его за руку хватала, как неудобно-то. Он, наверное, чего-то не то подумал, учитывая, как старательно остальные глазками стреляют в кого ни попадя, Бетси даже со Смитом флиртовала.. Но терпел. Ну. он врач, что ему ещё делать...
Ты разговариваешь с Эльзой-Лорой. Интересно, скажут ли тебе, когда тебе исполнится 21? Интересно, сколько раз ты уже задавалась этим вопросом?
Перед осмотром в коридоре ты знакомишься с Адель и Донной. Они говорят, что не в первый раз. Надо про них записать будет обязательно. А то зачеркнутое имя Адель в палате на стене не говорит ничего, а про Донну вообще ничего не записано. Ты суешь ей контрабандные сегодняшнюю газету и самиздатовский листок пациентов.
В общем зале к тебе подходит номер 46 и называет Абигейл. Когда ты говоришь, что тебя Эйвери зовут вообще-то, она говорит, чтоб ты передала Абигейл, что всё будет хорошо. Ты ворчишь, что проблем у тебя, конечно, много, но уж раздвоения личности у тебя точно нет. Или погодите? Ты вспоминаешь записку и говоришь Молли, что 46-й доверять нельзя, и что ты не Абигейл, а если ты станешь Абигейл, то, значит, это что-то не то..
Оливия и Молли рассказывают про сно-терапию и как Молли убила чью-то мать во сне...Двух черных королев быть не может, думается тебе. Она хочет меня убить? Или чтобы ты убила её? Но можно же ещё быть белой королевой...Да, так ей и скажи в следующий раз!
Ужин. Какую-то светловолосую девушку из соседней палаты забирает ФБР. Тебе говорят, что это та самая Зоуи, про которую днем тебе рассказывали, что нашли её записки-доносы. Вы дружно скандируете «Зоуи – коза!"
Эльзу возвращают в палату в каком-то странном состоянии. Говорят, после лоботомии. Она даже пить не может.
А потом Джоан тоже уводят, но она уже не возвращается...
Забегает главврач, его наши хозяюшки быстро околдовывают. Сажают и всучают стакан воды и выговаривают ему, как он так допустил-то. Он в прострации с ужасом смотрит на Эльзу и говорит, что это был приказ сверху. Ты знала, что он не виноват! Но он же здесь главный, он же может что-то сделать! Как так-то...
Вы долго уговариваете Ковача вывести вас погулять. Он периодически хватается за сердце, и очень страшно, что он умрет прямо тут, протирая бесконечно свои очки.
Внезапно появляется главврач и протягивает тебе руку. Ты растерянно берешь её, и он ведет тебя в какую-то процедурную.. Ты спрашиваешь, где доктор Корчак, тебе как-то боязно, вдруг на тебя тоже какое-то распоряжение по лоботомии поступило. Но мистер Крафтер быстро успокаивает. Он что-то тебе вкалывает, и у тебя жутко болит голова, но ты вспоминаешь. Имя Абигейл. Твоё имя. Тебя тошнит и очень плохо, ты почти плачешь от боли, лежишь головой на коленях доктора, и он гладит тебя по волосам. Крафтер говорит, что ты больше не будешь забывать, и ты улыбаешься сквозь наворачивающиеся от боли на глаза слезы - сегодня твой первый день, получается? Тот, с которого всё начнётся? И он кивает.
Боль, боль, которую нельзя купировать. Всё как в тумане. Вот опять палата, обеспокоенные лица подруг. Ты хрипишь, что вспомнила своё имя. И Молли тут же кричит, что если ты стала Абигейл, то это 46-я виновата, и что это неправильно, это не ты!
"Не верь никому, кто назовет тебя по-другому..." Не верить ... себе? Но ты же помнишь. Помнишь. И страшную рыжую женщину, которая тебе что-то вкалывает. Ковач всё-таки ведёт тебя на прогулку, а там в коридоре 46-я и отец. В смысле, мистер Крафтер. Отец? Ты вцепляешься в него и говоришь, что хочешь с ним, с папой, а с рыжей никуда не хочешь. До прогулки вы всё равно не доходите, там комиссия какая-то. Боль и туман, ты чувствуешь спиной прохладу стены.
Ты одна в палате, И ты не только перестаешь забывать, но и вспоминаешь всё, что было. И аварию, и маму, и папу....Шаги. Это отец. И вы обнимаетесь, и уже так можно, и не неловко совсем, а наоборот, очень правильно, и ты взахлеб рассказываешь ему как было тут иногда страшно и плохо, и про свои видения и кошмары. А он умный и всё объясняет тебе, и вспоминает ваших кота и домашнюю ворону. И вы вспоминаете маму… И ты очень-очень хочешь ему сказать, как тебе стыдно за те слова накануне отправки в Таунтон, и что он ни в чем не виноват, виновата только эта рыжая сорок шестая, и что из твоей памяти всё видится иначе, чем с его тогдашних слов, когда он попытался всё тебе рассказать, он не виноват! Но можешь выдавить из себя только то, что очень любишь его и скучала. Даже без памяти скучала, пусть ты и понимаешь только сейчас, как тебе его не хватало. И он ведет тебя умываться и переодеться, чтобы уехать отсюда завтра же туда, где солнечно и море.
Сегодня 9 мая 1959 года и меня зовут не Эйвери Митчелл. Я Абигейл Крафтер. И сегодня впервые за долгое время я не делаю запись на диктофон. Я не знаю, что ждёт меня в будущем, но рада знать о своём прошлом. Сегодня мы с папой уедем из Таунтона, а ещё я никогда в жизни не возьму в руки шахматы.
Я хотела сыграть человека без памяти, не зная ничего и по жизни тоже. И мастера дали мне это, на полигон я ехала голяком, в конверте меня ждали воспоминания дня заезда, и спасибо им за эту возможность! Словила много интересных эффектов)) Отыгрывать муху-однодневу с амнезией оказалось с одной стороны легче, чем я думала, а с другой сложнее - очень терзала невозможность шутить внутрячковые темы, которых персонаж не помнит Х))) Зато большим облегчением было не раздражаться на какие-то повторяющиеся вещи (если бы меня по жизни каждый день спрашивали, как меня зовут и что я помню, я бы взорвалась Х)))) И насколько разным воспринимается одно и то же,будучи привычным и новым. Вообще, я думала, что буду играть в неизбывное одиночество человека, у которого никого нет, кроме себя (да и то - не совсем), наедине со своими страхами и ощущениями, но вышло всё иначе, настолько меня оберегали соседи, настолько один светлый образ и эмоция оказались способны послать лесом паранойю, логику и страхи)) Так что поиграла как по заявленному - в лабиринты разума и свет, который может из него вывести)
На фотках с игры в наших симпатичных пижамках я либо реву, либо рисую, так что ничего интересного Х))
@темы: альтер-эги, продаю шизу, недорого, круги на воде
Спасибо большое, очень интересная вообще выдалась игра по всем параметрам))
*я меееедленно поднимаю два больших пальца*
мы сами зеркала друг другу
А вот это просто очень круто сказано *__*
Рада была прочитать, отчет классный) А что за тема с шахматами вообще, почему был такой образный ряд в галлюцинациях?
Про зеркала Молли тему начала - она давала Бетси рекомендации как накрасить губы без зеркала и контролила, чтоб ровно. А я потом захожу такая в туалет - ба, а мне веснушки и правда идут Х) Учитывая, что игровая маменька у меня была тоже веснушчатая, прямо блыть, даже думала не смывать))
Тема с шахматами появилась с мастерской подачи, я сама не очень понимаю, откуда. Думаю, просто решили использовать красивый образ. Плюс Лилечка на какой-то из игр играла как раз черную королеву, думаю. решила использовать, да и тема благодатная))
Спасибо, что прочитала!
Твой дракон Скепсис термояд)
*это Шерли, 4-я
Ооо, это твой самый шикарный рогатый глюк? *___*
interdictio, я как игрок вполне это ощущала, это было очень трогательно, спасибо!) Извини за козу, я тогда тебя уже лично не знала, а мне понарассказывали всякого -__-